Это старая заброшенная дорога, соединяющая напрямую Старый Крым и Коктебель. С давних пор ею никто не пользуется, и если путник забредет в эти места, то его неизменно охватит чувство оторванности от мира, освобождение от шумной цивилизации, и даже страха от того, что в этом диком незнакомом краю он может заблудиться и пропасть, не найдя дороги.
Вот такие места особенно привлекали «рыцаря мечты», этого «сказочника странного», придумавшего себе имя Грин. Он любил здесь бывать, совершать прогулки в одиночестве и даже оставил записки, где описал впечатления от таких путешествий. К 1930 году шумная курортная Феодосия утомила Александра Степановича, и он вместе с женой решил перебраться в Старый Крым, который буквально заворожил его своей тишиной, уютной провинциальной патриархальностью и дешевизной жилья и продуктов, что всегда было важно для четы Гринов. Но, тоскуя по литературному общению, он бывал в Коктебеле, невзирая на волошинский «орден обормотов», с которым не ладил и всячески ему возражал всем своим видом и образом жизни. Но, тем не менее, мир художников и поэтов, облюбовавших дом Волошина, был ему родным, и, бывало, Грин там задерживался, оставаясь на ночлег.
Это старая заброшенная дорога, соединяющая напрямую Старый Крым и Коктебель. С давних пор ею никто не пользуется, и если путник забредет в эти места, то его неизменно охватит чувство оторванности от мира, освобождение от шумной цивилизации, и даже страха от того, что в этом диком незнакомом краю он может заблудиться и пропасть, не найдя дороги.
ОтветитьУдалитьВот такие места особенно привлекали «рыцаря мечты», этого «сказочника странного», придумавшего себе имя Грин. Он любил здесь бывать, совершать прогулки в одиночестве и даже оставил записки, где описал впечатления от таких путешествий. К 1930 году шумная курортная Феодосия утомила Александра Степановича, и он вместе с женой решил перебраться в Старый Крым, который буквально заворожил его своей тишиной, уютной провинциальной патриархальностью и дешевизной жилья и продуктов, что всегда было важно для четы Гринов. Но, тоскуя по литературному общению, он бывал в Коктебеле, невзирая на волошинский «орден обормотов», с которым не ладил и всячески ему возражал всем своим видом и образом жизни. Но, тем не менее, мир художников и поэтов, облюбовавших дом Волошина, был ему родным, и, бывало, Грин там задерживался, оставаясь на ночлег.